Советский Спорт. 31 июля 1987. № 174 (12093)
Члену правительства. Лично. Секретно.
Каким видом транспорта может быть доставлена правительственная почта с грифом «Лично, Срочно, Весьма секретно»? Если бы такой вопрос мне задали несколько дней назад, первый ответ, который пришел бы в голову, был бы, наверное, таким: самолет, автомобиль. А если немного пофантазировать… Вертолет, ну, в крайнем случае, мотоцикл. Дальше этого, думаю, мое воображение навряд ли шагнуло бы.
В самом деле, кому сегодня может прийти в голову, что подобные донесения доставлялись адресатам на велосипеде! Но, оказывается, было, было! Мало кто знает ныне, что в двадцатые годы в Кремле несла службу отдельная самокатная рота при Совете народных комиссаров СССР. Задачи ее — доставка на дом срочных, секретных пакетов членам правительства, ответственным работникам. Содержание пакетов нельзя было доверить даже телефону.
Москва, 1925 год, Большой Кремлевский дворец
Отдельная самокатная рота Совета народных комиссаров. Крайний слева в верхнем ряду Иван Заев
Один из лучших предвоенных велогонщиков и конькобежцев страны, мастер спорта и заслуженный тренер РСФСР, почетный судья всесоюзной категории Иван Иванович Заев служил в этой роте. Да, да, тот самый Заев, имя которого неразрывно связано с победами его знаменитых учеников: заслуженных мастеров спорта Марии Лукшиной, Айно Пуронен, Людмилы Игнатьевой, Александра Люскина, Владимира Прошина, мастера спорта международного класса Валерия Горкунова. Вел их к замечательным спортивным результатам не кто иной, как бывший старший самокатчик той необычной роты.
Иван Заев
Велосипед для армии и спорта — Заев И.И.
Встретились мы с Иваном Ивановичем у него дома, в старой, уютной московской квартире на улице Чаплыгина, что неподалеку от Чистых прудов.
На мою просьбу рассказать о том далеком времени, о своей службе Заев ответил контрвопросом: «А вы хорошо представляете себе, что такое самокат?». Я честно признался: «Едва ли!».
— Большинство ведь считает, что самокат — это устройство на маленьких колесиках, на котором прежде носились мальчишки, отталкиваясь одной ногой от земли, — смеется Заев. — А наш самокат походил скорее на складной велосипед, только с меньшим диаметром колеса. Боец-самокатчик был вооружен наганом, а пакеты мы застегивали английской булавкой во внутренний карман куртки. В роте было около пятидесяти человек, все крепкие парни, отменные велосипедисты. Подчинялись мы непосредственно коменданту Кремля, жили на казарменном положении. Мне, правда, как уже известному в то время в Москве велогонщику делали исключение: вечером я уходил на тренировку и должен был являться в часть к половине шестого утра, чтобы не опоздать к подъему.
Однажды, когда я уже складывал спортивную форму, ко мне подошел командир отделения и сказал: «Сегодня тренироваться не пойдете». И хотя в армии не принято задавать лишние вопросы старшим по званию, я не удержался: «Почему, товарищ командир, я ведь готовлюсь к соревнованиям?».
Он помолчал, как бы сомневаясь: говорить — не говорить? А потом, все же решившись, тихо произнес: «Сегодня ночью будет учебная тревога». И точно, в два часа ночи появляется в казарме комендант и объявляет тревогу. Тут же казарма наполнилась грохотом — бойцы вскакивали с коек, на ходу одевались, разбирали оружие, через минуту построились внизу. Нам приказали сесть на самокаты и следовать за командиром в неизвестном направлении. Так, держась колонной по трое в ряд, мы выехали за город и, накатав в общей сложности километров пятьдесят, вернулись в Кремль.
Москва, на велотреке клуба «Красная Пресня» , «Трехгорка», 1927 год.
Первенство РСФСР. Сборная Москвы: Г.Козлов, Н.Костелянский, П.Миронов, И.Заев (крайний справа).
Рекорд Союза в гонке 7,5 км (10 минут 18 секунд).
Я бы не сказал, что служба казалась нам, молодым и крепким, чересчур тяжелой физически, другое дело — колоссальная ответственность, которую мы ощущали, выполняя поручения. Сама атмосфера Кремля мобилизовывала, внутренне подтягивала. Ведь рядом работало правительство. Мне не раз довелось видеть вблизи И. Сталина, М. Калинина, К. Ворошилова…
— Случалось ли вам попадать в затруднительные ситуации? Ведь на курьера с правительственной почтой могли напасть…
— От вражеских акций судьба меня уберегла. А затруднительная ситуация… Вспоминается такой эпизод. Секретарь вручил мне пакет, прощитый и запечатанный в нескольких местах, который я должен был передать, как всегда с рук на руки, члену Политбюро. Тот жил с семьей в гостинице «Метрополь». От Кремля до Охотного ряда — путь недолог. Домчал мигом. Открыла мне жена ответственного работника. Доложила о моем приходе, а затем попросила подождать десять минут. Ровно через десять минут вышел член Политбюро, взял пакет, распечатал, быстро пробежал глазами и удалился в кабинет. Через минут двадцать выходит, отдает незапечатанный, заметьте, пакет, говорит: «Спасибо, товарищ. Верните назад отправителю». Я у него на глазах прячу почту в карман, застегиваю его булавкой. «Разрешите идти?» — и на выход.
Приехал в Кремль, захожу в кабинет секретаря, подаю ему почту: «Велено вернуть». А он, как увидел, что конверт распечатан, выхватывает пистолет, наставляет его на меня: «Читал?» — кричит.
Никак нет! — говорю. — Не имею права.
— Заезжал куда-нибудь?
— Нет. Из «Метрополя» прямо сюда.
Он посмотрел мне в глаза. Пистолет спрятал. «Спасибо за службу. Можете идти».
В роте самокатчиков я пробыл около года. Уже в двадцать шестом полностью переключился на тренерскую работу и сам выступал в соревнованиях — до самого начала Великой Отечественной. Последнюю гонку выиграл в мае 1941 года.
— Насколько мне известно, в двадцать шестом же вы стали участником одного из первых международных состязаний, где выступали советские спортсмены?
— Правильно. — Заев достает из альбома пожелтевшую фотографию. Протягивает мне. — Здесь запечатлены те, кто выступал тогда на рижском треке «Марс», в столице буржуазной Латвии. Мы были приглашены на матч с командой рабочего союза. Встретили нас очень тепло. Рижане забросали вопросами о жизни в новой, Советской России.
Я выступал в нескольких видах программы. Мы не только выиграли, но и в одной из дисциплин повторили тогдашний рекорд Латвии. Предполагалось, что на следующий день нашими соперниками будет команда профессионалов, но те, видимо, побоялись за свою репутацию и отказались.
Победы не вскружили наши юные головы. Уже в то время я понимал: высокие результаты могут прийти лишь вслед за упорным и непременно ежедневным (тогда это было не принято) спортивным трудом.
Латвия, Рига, велотрек «Марс», 1926 год.
Слева направо: Заев ( г. Москва), Рощин (г. Тула), Галкин (г. Москва)
В следующем сезоне команда трековиков, в состав которой входили П. Миронов, Г. Козлов, Н. Костелянский и я, установила всесоюзный рекорд на дистанции 7,5 километра. И хотя результат наш по теперешним временам скорей всего не может показаться впечатляющим, замечу, что «гонялись» мы не по великолепному полотну Крылатского, а по иссохшим доскам видавшего виды трека, что располагался на Трехгорке. Да и машины наши были — не чета нынешним.
— Иван Иванович, мне приходилось читать, что тренер Заев всегда обладал замечательным качеством — умением вывести спортсмена к пику формы в самый нужный момент, к главному состязанию. А с велогонщиком-шоссейником, участником многодневной гонки это ох как непросто. Какие только трудности и испытания не подстерегают велосипедиста в «многодневке» с общим стартом. Наверное, здесь на ряду с физической подготовкой очень важна и психологическая устойчивость?
— Я не буду распространяться о «секретах» методики подготовки классного гонщика — не стоит! Это заняло бы слишком много времени. Вспомним сегодня о другом, об азбучных, казалось бы, истинах. Я говорю о дисциплине. Осознанной! Что не имеет ни чего общего с унылой принудиловкой. О дисциплине, что творит не только мастера в спорте, но прежде всего формирует личность во всем многообразии этого понятия.
Не могу не сказать и о разумном соотношении тренерской власти, волевого решения, права вето, наконец (которыми наставник может воспользоваться не в силу должности, но авторитета), и глубокого уважения к человеческой индивидуальности ученика, внимания к его внеспортивным интересам.
И еще. В часы горьких поражений не виноватого надо искать и уж тем более не ругать спортсмена, а трезво анализировать ошибки, чтобы не повторять их в дальнейшем.
А тренерская интуиция? О ней так много говорят сейчас — что это такое?
Думаю, что это все же не «божий дар», а «опыт — сын ошибок трудных», профессионализм, привычка размышлять.
Несколько лет тому назад на сбор, где я был старшим тренером, приехал один мало кому известный гонщик-шоссейник. Отличался от других он, пожалуй, тем, что упрямо не хотел крутить педали в центре общей группы, обязательно ему надо было выйти вперед, лидировать. Для шоссейника постоянно лидировать — грубая тактическая ошибка, однобокость. Да это просто и невозможно. Разговорились мы с ним как-то один на один по душам. Он словно бы и сам себя корит: «Ничего не могу с собой поделать, как увижу чью-то спину впереди, будто какая-то сила бросает меня в обгон».
Я подумал-подумал и, когда сбор закончился, позвонил его тренеру. Посоветовал попробовать паренька в гонках на треке, где вот такое нетерпение может сослужить добрую службу. Сегодня имя этого гонщика наверняка вам известно — Константин Храбцов, неоднократный чемпион СССР в стартах на треке.
Если угодно, считайте это интуицией.
Иван Иванович резко поднимается (он вообще очень стремителен в движениях), а я, бросив взгляд на часы, отмечаю, что беседа наша длится уже около трех часов, однако мой восьмидесятитрехлетний собеседник держится настолько бодро, словно усталость ему вообще не знакома.
— Иван Иванович, последний вопрос: как удается сохранять в столь солидном возрасте такой тонус, энергичность?
— Стараюсь не отставать от жизни, бываю на соревнованиях, если просят — помогаю советом молодым тренерам, начинающим судьям. Ежедневно делаю зарядку, причем одну — утром, а вторую — вечером. Думаю, что и в седле велосипеда еще удержусь, а как же! Звание мастера спорта и бывшего курьера-самокатчика ко многому обязывает.
К. Тиновицкий
Материал предоставил Заев Кирилл https://www.facebook.com/
Здравствуйте! А как можно получить фотографию самокатчиков на фоне БКД 1925 года (в хорошем качестве)? Очень нужно для книги по истории Службы коменданта Московского Кремля, которая готовится к выходу в этом году.
С уважением, Дмитрий Клочков
Моя почта jurist2100@mail.ru